Наполеон Бонапарт.

СЛЭ — с несомненной программной ЧС, но и с весьма вероятным усилением ЧЛ и БИ. «Власть — моя любовница, и я отношусь к ней так, как музыкант относится к своей любимой скрипке». Л.Н.Толстой (ЭИИ, и поэтому особенно остро и болезненно чувствовавший основные проявления своего конфликтера) безошибочно определил несущую конструкцию, на которой крепилась эта личность: патологический эгоцентризм и абсолютное презрение к людям. «Для человека моего склада миллион жизней – сущая чепуха», - признался Наполеон однажды Меттерниху. Как большинство логиков, выражение физиономии Бонапарт имел почти постоянно смурное, а одежду предпочитал скромную, в серых и черно-белых тонах, избегая всего яркого и пестрого. Тем не менее, был он хорошим логически-расчетливым пиарщиком, умело выбирая выигрышные моменты для показных импровизаций, о которых потом писала вся европейская пресса, создавая Бонапарту популярность. Легко мог, например, во «внезапном порыве» отцепить у себя с груди орден почетного легиона (который сам же основал) и вручить его простому солдату. Блестяще разыгрывал вспышки гнева — иногда еще с утра расчетливо планируя эти вспышки (но логическое и потому не слишком ловкое актерство Наполеона не оставалось незамеченным — недружелюбная к нему пресса во всю изголялась, рассказывая, как на переговорах при подписании Эрфуртского мира Наполеон в гневе топтал свою шляпу, за два часа до этого специально надев старую). К числу его достоинств или недостатков принадлежали также развитый логико-технический ум, организаторский талант, расчетливость, скупость, жадность, цинизм, постоянный расчет на человеческую корысть; ставка на родственников и при том беспредельно-циничное также и к ним отношение; решительный волюнтаристский слом любых мешающих ему порядков, безудержная перманентная внешняя агрессия, беспредельные имперские амбиции к мировой гегемонии, искренняя ненависть к любым уступкам и компромиссам, создание первого в мире совершенного полицейского государства. При этом он не был ни демагогом, ни позером, а дипломатия его носила все-таки логический, а не этический характер — она в наибольшей степени основывалась на фактах и на угрозах, а не на обмане.

Особо подчеркнем при этом, что СЭЭ он не был — для этого Бонапарт был слишком немногословен, слишком хорошо разбирался в математике (но слишком плохо — в людях, недаром русский император Алексвандр легко перекупил доверенного наполеоновского министра Талейрана) и был чересчур трудолюбив, властолюбив и бесцеремонно-жесток. К тому же, создал в стране весьма четкий белологический порядок, подчиненный задачам полицейского государства и завоевательных походов. Либеральный автор Бенжамен Констан писал в 1814 году: «Конечно, вина Бонапарта в тысячу раз больше вины завоевателей-варваров, которые правили варварами и соответствовали своей эпохе. В отличие от них, он выбрал варварство; он предпочел его. Среди просвещения, он решил вернуть ночь. Он решил превратить добрый и вежливый народ в жадных и жестоких кочевников». Именно так Бонапарт и воспринимался европейцами, в том числе и немалой частью французского народа: варвар, хам и азиат. Одним словом — Узурпатор. Заметим тут, однако, что эта дурная слава была в немалой степени инспирирована старой европейской аристократией и обязана своим возникновением в том числе и тем несомненно добрым делам, которые совершил для старушки-Европы Наполеон. Ведь вместе с ним в Европу (и в европейские царственные дворы) пришли новые ценности: скромная одежда, презрение к развлечениям, уделение основных сил работе. Таков был сам император (будучи весьма схож этим с русским императором Петром I), этого же он ждал от своих подчиненных и клевретов. Понятно, что новый революционный «наполеоновский» стиль, во всем противоречивший устоявшимся канонам жизни прежних высших слоев общества, очень сильно раздражал старую наследственную аристократию Европы. Не наш он, чужак — говорили аристократы о нем. Значит — узурпатор.

Как и свойственно белым логикам (но отнюдь не белым этикам и тем более не типу СЭЭ), Наполеон в подавляющем большинстве случаев хитрить не любил и не умел, более того — искренне считал это подлым и не достойным властителя, военного и героя, и этим его политический и военный стиль кардинально отличался от стиля императора Александра I (ИЭИ по типу). Так, приказ, отданный боголюбивым и одновременно коварным Александром всем русским православным священникам: поминать Наполеона Бонапарта в своих проповедях как реального предсказанного Библией Антихриста (и крестьяне этому верили, и искали рога на трупах убитых французских солдат), Наполеон счёл вопиющей и неожиданной для русского императора низостью. Но, в отличие от него, император Александр столь же искренне не считал обман и этическую манипуляцию низкими, они были привычны его личному стилю.

Писатель Борис Акунин (как и Л.Толстой, интровертный интуит и, скорее всего, болевой ЧС-ник) писал в своем блоге о Бонапарте: «Безапелляционность его, Бонапарта, суждений-вердиктов обо всем на свете свидетельствует не только о фантастически раздутом самомнении, но и о поразительной ограниченности. О Шекспире сей знаток изящной словесности заявил: «Его пьесы не заслуживают прочтения, они презренны и даже хуже того». Об Иисусе изрек: «Конечно, никакого евангельского Христа не существовало. Был какой-то еврейский фанатик, вообразивший себя Мессией. Таких приканчивают повсеместно, во все времена. Мне и самому доводилось их расстреливать». Вот мнение Корсиканца о женском поле: «К женщинам не следует относиться как к равным, ибо это лишь машины для производства потомства. Лучшая из женщин – та, у которой больше всего детей». О взаимоотношениях Наполеона с прекрасной половиной человечества сохранилось множество рассказов, в том числе весьма сочных. Достигнув верховной власти, Бонапарт часто обходился с дамами невероятно оскорбительным образом... Если Наполеону казалась привлекательной какая-нибудь женщина, он посылал сказать, чтобы та явилась к нему в покои к такому-то часу, разделась и терпеливо ждала. Почти не отрываясь от чтения документов, удовлетворял августейшее сладострастие, после чего осчастливленную избранницу немедленно выпроваживали. Это бы, в конце концов, черт с ним – вольно ж было придворным дамам соглашаться. Гораздо сильнее меня возмутил анекдот из тех времен, когда Бонапарту еще приходилось ухаживать и добиваться благосклонности. Во времена Итальянского похода генерал Буонапарте приударял за некоей мадам Тюрро и, желая ее развлечь, устроил экскурсию - продемонстрировал «настоящую войну»: велел войскам атаковать неприятельские позиции. Потом со смехом рассказывал, что никакой пользы от этой атаки, конечно, не было «и некоторому количеству солдат пришлось погибнуть, но зато дама была в восторге». С Эросом и Танатосом у императора вообще всё было непросто. Известно, что после каждой битвы он непременно объезжал поле брани, разглядывая убитых. Считается, что таким образом полководец проверял эффективность действия артиллерии, своего любимого рода войск. Но, кажется, имелась и другая причина. Барон Ларрей, лейб-хирург Бонапарта, был свидетелем того, как после такого зловещего осмотра император вернулся в лагерь с горящими глазами и потребовал немедленно доставить к нему женщину (этого обслуживающего персонала во французской армии всегда хватало). Не менее противна и знаменитая наполеоновская грубость. Ему нравилось публично унижать людей. Император обожал говорить подданным гадости, не давая пощады и женщинам. В книге Ларрея множество описаний того, как его величество кого-то зло высмеял, как влепил сановнику оплеуху, как ударил кого-то хлыстом и так далее» (отсюда. http://borisakunin.livejournal.com/94151.html )

И тем не менее, если подводить общий баланс, то историческая роль «великого Корсиканца» скорее позитивна — именно Наполеон Бонапарт укрупнил германские княжества и повсеместно расправился с европейским феодализмом, ускорив его падение, может быть, лет на 50-70. Так нередко бывает в истории — лидеры-СЛЭ, как никто другой, умеют «взбалтывать» ее консервативное течение.

Несмотря на свое циническое отношение к любой религии (к христианству и любой религиозной вере он относился с насмешкой, во время своего завоевательного египетского похода даже «на время» принял мусульманство, поначалу имея виды стать пожизненным правителем этой территории), Бонапарт, как и большинство бетанских логиков, одновременно с этим был чужд развернутой научной картины мира и чувствовал себя неуверенно в осмысленном интуитивном предсказании событий, и потому был очень суеверен (шел на поводу у различных «примет»). Случалось, он отменял сражение, если дорогу ему в коридорах дворца вдруг перебегала черная кошка.

Вот портрет Бонапарта в молодости (пока еще худощав, обращает на себя внимание и хорошо известная по одному нашему российскому современнику этакая мнимая «страдательность» в бровях и во взоре, будто бы это виктим или человек, погруженный в постоянную фрустрированную эмоциональную неудовлетворенность— а почему бы и нет, в самом-то деле, ведь где ЧС, там ищи и БИ. Ну и, кроме того, СЛЭ — негативист.): http://ic.pics.livejournal.com/borisakunin/31895178/296133/296133_original.jpg . Наполеон на смертном одре: http://ic.pics.livejournal.com/borisakunin/31895178/296820/296820_original.jpg . Карикатуры 19-го века на Бонапарта, отражающие основные черты его характера: http://ic.pics.livejournal.com/borisakunin/31895178/295621/295621_original.jpg ; http://ic.pics.livejournal.com/borisakunin/31895178/296216/296216_original.jpg .

Copyleft 2013 В.Л.Таланов

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html